Лапы волчьи, характер русский. Максим Сергеевич Макаров

пожал руки охотникам и что есть сил зашагал по лужам. Он думал, если мать щенков его увидит, тогда точно произойдет история. Он прижал руку к груди. Ребята тихонько шевелятся. Но не плачут, не скандалят.

      На обратном пути вся трасса превратилась в реку, кое-где осколки льда качались на талой воде, как кораблики.

      Унты, кажется, протекают.

      – Ничего. Выплывем.

      Нестеров шел, поднимая волны.

      ***

      Когда Ольга возвратилась, она сразу побежала к детям.

      – Все уже! – сказал дед Антон.

      Она заскулила.

      – Не ори! Он хороший человек. Инструмент всем привез… да он парень что надо. Мировой мужик!

      В избушке еще пахло Нестеровым. Ольга знала его и потому немного успокоилась.

      Ей, конечно, было очень горько. Детишек увезли… едва ли она увидит их вновь. С другой стороны – здесь хоть и много простора, но всегда одно и то же. Год за годом – почти ничего нового. А мир ведь так велик. Сыновья его увидят…

      Что ждет их в будущем?

      ***

      Боцман дожидался Нестерова на причале.

      – Пришел? А инструмент – оставил?

      – Да.

      – Эх-х! – Климчук выдохнул с досадой.

      – Но твои уникальные зубила взял. Целых две штуки.

      – Мог бы и все взять. На что они там? Сидят, значит, только готовенькое берут…

      – Федотыч, но ведь и нам кое-кого дали.

      – Деньги?

      В этот момент куртка заплакала и запищала. Боцман даже подпрыгнул от удивления. Нестеров вздрогнул, но сразу сообразил, расстегнул куртку и высадил ребят на груду мешков поблизости.

      На мешке сразу появилась лужица.

      – Это чего? – Нестеров щупал себя под курткой. Как будто сухо. – Это вместо денег?! – боцман решил, что капитана обманули, взяли все ценное, а взамен всучили непонятно что. Детишки съежились, дрожали (на них дул ветер с моря). Но нельзя сказать, что они испугались.

      – Серег, ты совсем не это… не так поступил. Зачем они тебе?

      – Будем учить. Сделаем ребят настоящими охотниками. И не только охотниками. Понимаешь, у них…

      Нестеров хотел сказать про особую наследственность, однако боцман уже бубнил. Его усы раздувались подобно кузнечным мехам, пряча отдельные звуки и даже слова. Видно, что боцман говорит, только не очень ясно, что.

      «Дали! Жулики. Все взяли! Деньги заначили, кобелей подсунули… тьфу! Учить их! Конечно!»

      Климчук уважал капитана. Но он не верит, что у Сергея что-нибудь выйдет с щенками, потому что… Да хотя бы потому, что пора отправляться. Это редкостная удача – видеть свободное море в начале марта, и не воспользоваться ею просто глупо. В море много дел. И на промысле, и в портах. Когда же тут заниматься щенками?

      Так думал боцман.

      Тем временем Нестеров уже показывал команде новых товарищей.

      – Ого какие! Симпатичные. Для охоты, да?

      – А они чьи?

      – Мои. Наши. Теперь наши. Ребята, а где у нас потеплее? Туда приятелей поселим.

      – Возле кухни.

      – А как их зовут?

      Это Нестеров еще не знает.

      – Сообразим. Товарищи,