Дмитрий Быков

Список книг автора Дмитрий Быков


    Лекция «Виктор Пелевин. Путь вниз. часть 1»

    Дмитрий Быков

    После публикации романа «Чапаев и пустота» Виктор Пелевин стал ненавистен профессиональным защитникам духовности. Один из них назвал его творчество «раковой опухолью на теле русской литературы». Блок же говорил, что мозг – это уродливый орган, избыточный, вроде раковой опухоли. Слишком большой мозг всегда кому-то кажется опухолью… Между тем, Пелевин был в девяностые годы тем самым мозгом отечественной словесности, который напрямую работал с реальностью, осмысливал ее, а не просто играл с ней. Кем стал Пелевин сейчас? Для меня чрезвычайно утешительна мысль, что Виктор Пелевин работает. Он сидит у себя в Чертанове и пишет, превращая наших вождей, наших братков, наши страхи, проблемы, комплексы и мерзости в АБСОЛЮТНУЮ СИЯЮЩУЮ ПУСТОТУ. ВНИМАНИЕ! Вторая лекция Дмитрия Быкова о творчестве Виктора Пелевина состоится 13го октября, и будет представлена вашему вниманию спустя несколько дней.

    Лекция «Стивен Кинг. Король не сдается»

    Дмитрий Быков

    Считаю Кинга человеком гениальным. Это очень серьезный писатель. Мне крупно повезло – я один из немногих, кто его видел. И даже успел задать ему самый для меня волнующий вопрос: «Сочинение ужасов отвращает их от автора или притягивает?» На что он с великолепной мудростью мне ответил: «До какого-то момента отвращает, а потом начинает притягивать. Вся штука в том – чтобы почувствовать момент». Сам он не почувствовал момента и его сбил грузовик из его же собственного рассказа. *** При всех достоинствах Стивена Кинга, это писатель не слишком сложный. Может, поэтому и культовый. *** По тиражам Кинга опережают только Шекспир и Агата Кристи – из англоязычных авторов. А из неанглоязычных – только Мао Цзэдун. *** Суммарный тираж книг Кинга сегодня – 350 млн. экземпляров. Это вдвое больше населения России. И вдвое больше, чем суммарный тираж всего, что написано о Гарри Поттере. *** При отсутствии нормы ужасы никого не пугают. Поэтому в России и нет культуры триллера. Отклонение от нормы в России и есть норма. *** Кинговский кошмар для российского читателя – это приятное отвлечение от реальности. *** Кинговский дар рассказчика – вот на что реагирует наше эстетическое чувство. А эстетическое чувство есть даже у глупого читателя. *** Интеллектуальный уровень литературы – это последнее дело при ее оценке. Есть две вещи которые позволяют читать что угодно – изобразительная сила и темп повествования. *** Страшно у Кинга не тогда, когда вылезает физиологически-ужасная тварь, нет. Страшно, когда в сортире, куда вы ходите на работе, постоянно стоят кроссовки. *** Для сближения России и Америки Кинг сделал больше, чем даже Чарли Чаплин. Потому, что Кинг показал общность страхов.

    Лекция «Про что „Лолита“»

    Дмитрий Быков

    «Лолита» – третий американский роман и второй (и последний) из тех, что Набоков сам перевел с английского на русский. Впервые «Лолиту» опубликовали в 1955-ом во Франции, и в 1989-ом в России. Но о чем эта книга, все ее тексты и подтексты до сих пор понимают немногие. Версия Быкова будет, как минимум, неожиданной. *** Набоков ненавидит самодовольное и агрессивное душевное здоровье. Та страсть, которая не греховна – для него не существует. *** Вожделение Гумберта к Лолите описано с такой изумительной силой, что читатель конечно, не может ее не возжелать! *** Проблема «Лолиты» гораздо шире проблемы педофилии. *** Если бы Набокова не интересовали маленькие девочки, вряд ли мы вам был интересен роман «Лолита». *** В «Лолите» мы обнаруживаем чудовищное несоответствие художественных средств моральной задаче книги. Очень нехитрый моральный посыл упакован в такую восхитительную упаковку! *** «Лолита» – книга невероятной понятности. Тем не менее, литературоведы нагородили про нее горы ерунды. *** Исследователи очень стараются доказать, что они не глупее Набокова, и показать как им не хочется Лолиту. Они рассматривают Лолиту как метафору… *** Интертекстуальность – ужасный бич нашего времени.

    Лекция «Крым и Грин»

    Дмитрий Быков

    «Крым стал в России темой года, как и Украина в целом. И сейчас мне кажется, очень важно понять, кто создал мифологию Крыма. Если бы не Александр Грин, проживший в Крыму последние восемь земных лет, Крым не имел бы ни собственной мифологии, ни, страшно сказать, даже собственной географии. Потому что Крым до сих пор подлаживается под то, что написал о нем Грин. Под Гель-Гью, под Лисс, под таинственный Сан-Реоль… Грин сумел разместить на уже привычной карте новую, небывалую страну. А чтение Грина – большое наслаждение, особенно если брать русскую, довольно бессолнечную литературу. Мы попробуем понять, что он имел ввиду, создавая свою страну в Крыму. И как сделать Крым хоть немножечко похожим на этот идеал». *** Мы знаем Англию такой, какой ее придумал Диккенс. Тургенев придумал русскую охоту (когда идешь охотиться, а видишь горе народное). А Грин нанес на литературную карту Крым. Так же как поступил Искандер с Абхазией. *** Первостепенная задача писателя на земле – обустраивать свой мир. Создавать тот космос, в котором хорошо ему и его героям. Создавать в литературе свою территорию. И у меня есть давнее подозрение, что только за это и дают Нобелевскую премию. *** Грин – это Крым русской литературы. Крым для нас, последнего советского поколения являл собой удивительную смесь Капри, Латинской Америки и Ниццы – всего недоступного. Как Крым был нашей квинтэссенцией другого мира, так Грин был квинтэссенцией западной литературы для советского подростка. *** Когда Ахматова брезгливо сказала о Грине: «Перевод с неизвестного», она абсолютно точно сформулировала главное. Это прекрасная формула искусства: искусство и есть перевод с неизвестного, невозможного, несказуемого языка. *** Называть сегодня Крым нашим, это примерно тоже, что называть Грина советским писателем. *** С наслаждением перечитывается только то, что с наслаждением пишется. *** Крым – это остров гедонистической оторванности. Люди, живущие около моря, понимают ничтожность всего по сравнению с морем. *** У Грина три рассказа заканчиваются словами: «жили долго и счастливо и умерли в один день». И ничего страшного! Это хорошо – жить счастливо и умереть в один день. *** Грин, который прожил всю жизнь в атмосфере чудовищного трагизма, отказывается от вечного, надрывного, слезного, серого трагизма русской литературы. *** Грин – это Крым на фоне российской империи. Грин – это ослепительный сад на фоне вечного облетающего березняка, полного страдающих крестьян и сострадающих охотников. *** Сегодня два самых насущных автора для нас – это Грин и Гумилев с их витаминами борьбы, страстного, горячего отношения к жизни, с их уверенностью в том, что человек рожден для радости.

    Лекция «Сталин, как адресат советской литературы»

    Дмитрий Быков

    Все произведения мировой литературы делятся на разрешенные и написанные без разрешения, говорил Мандельштам. При всем уважении к нему мы предлагаем другое деление: есть вещи, написанные ПРОТИВ власти, есть написанные ЗА власть, и есть – написанные ДЛЯ власти. Как руководство для нее. Тему «Сталин, как адресат советской литературы» – мы рассмотрим на примере трех фундаментальных произведений: «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова, «Нашествие» Леонида Леонова и «Буря» Ильи Эренбурга. *** Соцреализмом называется искусство говорить начальству правду в доступной ему форме. *** Вся литература советской эпохи подразделяется на три неравнозначных потока: первый – литература ПРО вождя и ЗА вождя. (Иногда неискренне, а иногда очень искренне и серьезно она обосновывает рабское состояние человека). Второй – это антисоветская литература, которая существует в поле тех же понятий и иногда отличается той же чудовищной бесчеловечностью и непримиримостью. Третий – самый сложный и самый малочисленный отряд советской литературы – это литература, написанная не за и не против, а ДЛЯ вождя. Написанная, в надежде внушить ему определенные оценки и выводы. *** Раб – это универсальная бесплатная сила. Раб свободен от экзистенциальной проблематики, он не думает о смысле жизни и не колеблется при выборе. Это идеальный гражданин идеального платоновского государства. Многие так серьезно считали и доказывали это чрезвычайно изобретательно. *** Чтобы написать текст ДЛЯ Сталина требуются качества, которые очень редко сходятся в одном человеке. Во-первых, человек должен быть уверен в своем мессианстве. В своей способности сказать вождю нечто такое, чего вождь не знает и что может изменить судьбы мира. Во-вторых, роман для тирана должен быть написан так, чтобы тирану было интересно. В увлекательной, комплементарной и доступной для тирана форме. А литературные вкусы Сталина формировались в 90-е годы XIX века. Сталин был воспитан на бульварной литературе. *** Весь смысл, весь контекст романа Булгакова «Мастер и Маргарита» очень прост и очень однозначно адресован главному читателю – Сталину: «Дорогой друг, ты, безусловно, зло. Это мы можем тебе сказать. Другие бы не выдержали, но ты так велик, что выдержишь. Ты – зло и мы это понимаем. Но мы даем тебе моральную санкцию. Потому, что ты – необходимое, полезное зло без которого у нас ничего не выйдет. Мы все артисты в твоем сатанинском варьете. Но при этом, пожалуйста, пощади художника. Потому, что помянут художника, помянут и тебя – сына сапожника.

    Лекция «Спасти Гумилева»

    Дмитрий Быков

    Как Гумилев стал Гумилевым? – важный вопрос как для русской философии, так и для русской поэзии. Как стать такими же как он? Да еще и попытаться избежать его роковой судьбы. Русская литература прекрасно усвоила уроки Николая Гумилева. Но мало кто понимал откуда в нем взялась его железная самодисциплина, его феноменальное чувство ритма, его удивительная способность побеждать собственную слабость… Чему может научить нас Николай Гумилев – попробуем разобраться на лекции. *** – Лекция называется «Спасти Гумилева» потому, что его пора спасать – пора выводить Гумилева в первый ряд русской поэзии. *** – В стихах Гумилева есть ценнейший витамин – жажда опасности, радостный азарт при виде заварухи. Опасность он воспринимает как возможность проявить себя, возможность отличиться. Как нам этого не хватает! *** – Гумилевский императив: с нами делают ровно то, что мы позволяем с собой делать. Он учит нас этого не допускать. *** – У Гумилева в стихах не женщины, а девушки. Так вот, девушка по Гумилеву должна все время сопротивляться и все время сдаваться. Причем проделывать это одновременно. *** – Самое мое любимое у Гумилева – гениальное стихотворение «Занзибарские девушки», которое описывает всю мужскую жизнь. Когда добившись любви, мы понимаем, что нам нечем за нее платить и поворачиваем обратно.

    Живой

    Дмитрий Быков

    Кир, обыкновенный молодой парень, возвращается к нормальной жизни после ранения в Чечне. Дома его ждут мама и девушка, ради свадьбы с которой он отправился служить по контракту. Однако жизнь «на гражданке» далека от идеалов справедливости. И однажды Кир поймет, что запутался. В этот момент в его жизни появятся призраки двух боевых товарищей, которые будут ходить за ним по пятам. Балансируя на грани жизни и смерти, он будет искать возможность простить себя.

    Лекция «Гоголь. „ВИЙ“ как русская эротическая утопия»

    Дмитрий Быков

    «Проблема русского литературоведения в том, что оно до сих пор упорно считает Гоголя девственником. Между тем, самое сильное описание любовного акта – это, конечно, сцена полета на панночке, и потом панночки на Хоме, и Хомы обратно на ней же из „Вия“. *** «Вий» – это повесть о любви. Не нужно видеть в ней религиозную историю или историю о борьбе украинского язычества с православием. Не нужно пытаться искать в ней сложные смыслы… Все мы понимаем, что такое Вий. И все мы понимаем, почему «Вий» оказался убийственным для Хомы Брута. Это тот же оторвавшийся НОС, только не нос. «Вий» как лучшая русская эротическая утопия станет предметом нашего рассмотрения». *** Все неясности устраняются, если рассматривать «Вия» не как религиозное, фольклорное или метафизическое высказывание, а как простую историю любви, изложенную в безупречно романтическом духе. *** Гоголь – романтик! Нет ничего более далекого от реальности, чем гоголевский взгляд на вещи. Он реалист только в частностях… *** Гоголь не был, конечно, ни девственником, ни некрофилом… Он испытывал по отношению к любви комплекс, который многажды в литературе описан (и ярче всего выражен у него в «Повести об Иване Федоровича Шпоньке» и «Женитьбе») – это панический страх перед браком. *** У Гоголя представление о женщине, как о существе высшего рода, как о существе полу-божественном – не терпит никакого сличения с реальностью. И это катастрофа. *** Вий, который стоит в одном ряду со страшным существом Дием, Нием, и всеми страшными трехбуквенными словами, заканчивающимися на "Й" – это мифическое существо, которое заведует похотью, страстью, безрассудными, чудовищными поступками. Именно оно погубило Хому Брута. Потому что именно похоть в конечном итоге оказывается тем проводом, который привязывает нас к хаосу теснее всего. *** Хома Брут – не просто богослов и философ. Это человек, ориентированный на идеальное при всей своей прагматике. А когда его силком загоняют в гроб страсти – тут и наступает его гибель. Потому что страсть – всегда могила. *** В русской романтической, эротической утопии прекрасна только та любовь, которая не приближается к земному. *** Гоголь первым задал в «Невском проспекте» этот страшный мотив, когда прекрасная дама оборачивается проституткой. А Блок развил в своей «Незнакомке». *** Идеальный мир русского мечтателя – это мир, где все земное отделено от тебя меловым кругом, а ты стоишь в круге своих фантазий – безгрешных и прекрасных. И не позволяешь мировому хаосу схватить тебя и утащить в свое подземное Виевое царство. Это то, чему мы изо всех сил должны сопротивляться. *** Я долго думал почему в России почти нет готических рассказов. Наверное потому, что страшный рассказ можно написать там, где есть понятие нормы. Американские классические триллеры и любая история, где молодежная компания попадает в лапы маньяка, начинается с того, что они сворачивают не на тот проселок, видят там заброшенную бензоколонку, а на ней монстр и вдобавок нет бензина. В России такую картину можно встретить через каждые 50 километров.

    Лекция «Крылов. Сломанные крылья»

    Дмитрий Быков

    Басня – это жанр автора, который понимает всю обреченность и эстетическую неполноценность прямого высказывания. *** Крылов всегда восхищал меня как смесь всех русских национальных качеств: невероятной физической силы и фантастической лени; большой храбрости и страха перед карательной машиной государства; архаизма большинства воззрений и абсолютного новаторства методов; лояльности к правительству и ненависти к этому правительству. *** Именно Крылов первым описал обломовский тип и, конечно, срисовал его с себя. *** Крылов, родившийся в 1769 году, главный свой прозаический подвиг («Почту духов») совершил в 20 лет. *** Крылов был человеком фантастического здоровья. Князь Вяземский говорил, что постигает величие русского духа только при виде того, сколько Крылов может съесть. *** У Крылова был блистательный прозаический дар и при этом громкая поэтическая слава. Причем, слава только поэта-басенника. *** Екатерининскую эпоху, время всеобщего фарисейства и любезности, Крылов ощущает как мед, намазанный на гнойную рану. *** На фоне раболепия Державина молодой, толстый, закомплексованный мизантроп Крылов все повторяет: опомнитесь! *** Между миром арабской сказки и миром русской бюрократии очень много общего: полное отсутствие логики, бесстыдство, сладострастие, сластолюбие, и в то же время жестокость и страшное зверство, как только ты попадешься. В этом мире всегда торжествует посредник. *** В 1792 году произошло событие, которое сломало Крылову крылья уже навсегда: Новикова, который не занимался ничем, кроме книгопечатания и благотворительности, бросают в Шлиссельбург. *** Как все сентиментальные силачи, Крылов панически боялся государственных репрессий. Он покинул столицу и нанялся учителем в имение с символическим названием «Зубриловка». Где два года только и делал, что деградировал. *** Крылов первый, кто стал писать разговорным русским языком. И тут Пушкину уже было на кого равняться. *** Грибоедов взял открытый Крыловым разговорный язык, разностопный ямб, это замечательное интонирование – и применил по назначению: написал комедию нравов. *** Мода есть законодательство там, где нет законов. Где нет этического регулятора. Там, где человек не знает, как себя вести, он слушается крыловского Припрыжкина, который читал модный журнал. *** Чем прелестны крыловские типы в «Почте духов» – они всё про себя понимают. *** Иван Крылов ушел в обжорство, а Венедикт Ерофеев – в алкоголизм. Оба – писатели большого драматического дара. И оба написали по единственному прозаическому произведению. *** Крылову принадлежат слова: «Желудок уже полон, но эти пирожки так хороши, что все остальные встанут и потеснятся». *** В молодости Крылов имел феноменальный успех у женщин именно потому, что они ничего от него не ожидали. Думали: «Сидит в углу такой увалень…» *** Великая литература так и создавалась: насмерть запуганный, толстый человек сидел на диване и писал: «Уж сколько раз твердили миру, что лесть гнусна, вредна…»

    Лекция «Александр Блок. Куда идут „Двенадцать?“»

    Дмитрий Быков

    Блок, вероятно, самый чистый случай ПОЭТА во всей русской литературе. Это поэт, которого безоговорочно признают первым все современники, от которого пьянеют потомки. Данная лекция – первая попытка Дмитрия Быкова структурировать тему «Блок». Тему, которая практически не подлежит структурированию потому, что «душу не рассматривают под микроскопом». Чисто литературоведческой, да и биографической литературы о Блоке очень мало. «Все мы бесконечно перепеваем то, как мы его любим, но сказать почему, за что – практически невозможно» *** «Блок, вероятно, единственный полноценный святой в русской литературе. Основатель религии может позволить себе любое отступление от канона – он первый, ему все можно. А святой следует канону. Пушкин – фигура христологическая, богатая, внутренне противоречивая. А Блок – человек, чья биография являет собой почти беспримесный пример аскезы». *** «Страшно сказать, но за Блоком почти нет личности. Личность исчезла, растворилась в тексте». *** «Блока так же трудно анализировать, как разбирать структуру облака. Мы понимаем координаты этого облака, где оно висит в небе, а что там внутри – кто знает?» *** «Блок абсолютно непонятен в некоторые исторические эпохи. Он понятен в странные переломные времена, когда „истончается ткань бытия“, все доходит до логического предела и вот-вот перейдет во что-то иное. Когда все дышит мистикой». *** «Блок проявляется в определенные эпохи, как лунные буквы в „Хоббите“ – только при определенных фазах луны». *** «Маяковский сказал: „у меня из десяти стихотворений – пять хороших, а у Блока – два. Но таких, как эти два, мне не написать“. *** «Блок непрерывно говорит о потерянном рае детства. Блоковский инфантилизм потому так трогает, так ранит, что он невероятно сентиментален. Он кротко жалуется, как жаловался бы обиженный ребенок. Такой позиции в русской литературе до него не было». *** «Блок ощущает себя последним в традиции. Последним в роде. Такая трагическая, детская, беспомощная скорбь может быть только у человека, который действительно чувствует, что на нем что-то бесповоротно закончилось». *** «На Жуковском закончился русский 18 век, он последний поэт 18 века. Блок – последний дворянский поэт в России. А Окуджава – последний советский поэт». *** «В последних очень сильна память о потерянном рае детства. О навеки потерянном рае. Мы тоже этот рай навеки потеряли. Но для нас это не главная коллизия, а для них – единственная». *** «Путь Блока: вызывать бурю и погибнуть в буре. Это естественно для человека, который ощущает себя последним в роду и в традиции». *** «Ночь. Улица. Фонарь. Аптека…» – про детское ощущение от подбегания ночью к окну. Это ужас ребенка, увидевшего ночь». *** «Блок – это ребенок, выдумывающий сказку вокруг всего». *** «Именно на отвращении книжного подростка к миру, на вечном противоречии между миром и сказками и стоит „Незнакомка“. *** «Пресловутое пьянство Блока – пьянство веселое, детское. Блок никогда не напивается всерьез. Для него это еще одна игра. Состояние „В моей душе лежит сокровище, и ключ поручен только мне“ – не следствие опьянения. Это сидит человек в ресторане в Озерках и прекрасно понимает, что если он просидит здесь еще 10 минут и не придумает себе чего-нибудь – его вывернет наизнанку от омерзения».*** «Разговор о Блоке – это всегда разговор о себе. И я уверен, что кто-то другой видит в нем мужскую страстность, а не детскую сентиментальность, как я».